Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
– Если бы не начальник мой, я слышал уже. Я когда баллон увидел, сразу про тебя подумал, – сказал Федя. Он опустил руку и осторожно нащупал в ящике пластмассовую крышку. Сидел он так, что Клюкин его движения не заметил. – Правда, потом меня сбил с толку Егор Атаманов, он сказал, что это его баллон. И я про тебя забыл. И маска! Ляля говорила, что на нее напал призрак с лошадиной головой, но в костюмерной нет никаких лошадиных голов. А у Ларисы Верховенцевой я видел фотографию. На ней твоя жена была как раз с такой маской. Я сначала не обратил внимания, а когда шеф мой сказал, что на него напал человек в маске…
– Вы с ним больно борзые, – перебил Клюкин. – Какое ваше дело? Записывали бы спектакль, да и обратно в Москву! А вы тут целое расследование затеяли! Он мне мешал. И ты мне мешаешь!..
– Еще как, – согласился Федя. – Еще как мешаю!.
Молниеносным движением он выхватил из ящика баллон, сковырнул крышку и пустил в лицо Клюкину струю. Тот выронил железяку, закрылся руками и завыл.
Сценарист и сын врачей Федя Величковский вскочил, изо всех сил ударил противника баллоном в лицо и кенгуриными прыжками помчался к двери.
Клюкин выл, закрыв лицо, и мотался из стороны в сторону, как будто его качало ураганом.
Федя добежал до двери, в которую кто-то колотил изо всех сил, повернул ключ и распахнул ее.
За дверью оказались Максим Озеров и директор Юриваныч.
– Жив? – отрывисто спросил Озеров и заглянул ему за плечо.
– Феденька, родимый, как же так? – запричитал директор. – Что тут такое творится, а?
– Жив, жив, – заверил Федя. Лоб у него взмок, и немного дрожали руки. – Хорошо, что вы так быстро… пришли.
Озеров вдохнул и с силой выдохнул.
– Будешь мою машину без спросу гонять, – сказал он, – я тебя в угол поставлю и задницу надеру. Понял?..
– Нет, как нас провожали, как провожали! Вы заметили, Максим Викторович? – Федя сдернул с головы войлочную банную шапку «Пар всему голова» и зашвырнул ее на заднее сиденье. И нацепил темные очки, хотя солнца никакого не было. – Женщины рыдали, мужчины крепились! Море цветов! И духовой оркестр ка-ак грянет! Трубы, литавры, все дела!
– Что ты несешь?
– А что такое? Директор приглашал вас приезжать к нему без церемоний? В любое время дня и ночи, триста шестьдесят пять дней в году? Он объявил себя вашим должником и другом по гроб жизни?
Озеров вздохнул.
– Заведующая литературной частью всплакнула на вашей мужественной груди?
Озеров опять вздохнул.
– Ее щит и оборона по фамилии Атаманов и по прозванию Егор приглашал вас летом на рыбалку на острова? Не только летом и не только на рыбалку? А всегда и везде? Он говорил вам, что, если бы не вы, его личное и несомненное счастье по-прежнему было бы туманной, я бы даже сказал, невозможной перспективой?
Озеров не стал вздыхать. Слушать Федькину болтовню ему было приятно.
– А «Дуэль»? Она же вышла просто превосходной!
– «Дуэль»? Ты что, сам ее написал?
– Ее Чехов написал, потому она и превосходна! Я про спектакль, шеф! Спектакль у вас получился просто ураган! Потрясение! Какие чувства! Какая экспрессия!
Федя вытащил из наколенного кармана безразмерных штанов телефон, нажал кнопку и сказал начальнику:
– Прошу пардону, мне нужно позвонить.
Озеров засмеялся. Ему весело было ехать в Москву по федеральной трассе М7, думать о том, что все позади и вечером он будет дома – рассказывать Сашке про любовь. Он думал, что, как это ни странно, история оказалась про любовь. Вся – от начала до конца.
– Але, Вася, – между тем говорил томным голосом его напарник. – Это я, Федя. Вася, выходи меня встречать за околицу. Але, Вася, ты меня слышишь или ты меня не слышишь? Выходи за околицу, говорю. Куда, куда, на МКАД!..
И уже другим, деловым тоном:
– Как бабушка? А, хорошо, отлично. Вечером, да. Не вздумай правда на МКАД переться. Вась, дай мне мамашу. Все, целую, я еще позвоню. Мам, привет, я скоро буду. Ты мне картошки пожарь. Только побольше. И чаю с лимоном, и хлеба с сыром! Да, давай. Хорошо. Мы осторожно.
Федя опять нажал кнопку и сунул телефон в карман.
– А что, Максим Викторович, – сказал он и задрал на лоб темные очки. – Куда у нас следующая командировка планируется? Что будем записывать?
– В Тбилиси, Федя. Записывать будем Шота Руставели.
– Это что, – ужаснулся Федя, – «Витязя в тигровой шкуре»?! Вот там страсти, Максим Викторович, костей не соберем!..
Дорога была почти пустой, солнце поливало пыльный капот машины, и впереди их ждало самое лучшее, что только может быть в конце пути, – разговоры про любовь.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
